В течение двух дней – 25 и 26 мая – двое детей жительницы Тольятти Галины Дмитриевой находились в руках государства. Без постановления суда, без предупреждений и даже без официального постановления органов опеки – просто по решению ОВД Автозаводского района Тольятти. Пока Галина пыталась решить вопрос в тольяттинских органах опеки и попечительства, 6-летнюю Александру и 3-летнего Никиту разместили, соответственно, в приюте «Дельфин» и в одной из больниц Тольятти.
Наиболее вероятная причина такого инцидента в том, что Галина является активисткой одной из «несистемных» коммунистических партий (РКРП-РПК), а недавно в местной газете началась публикация большой статьи Дмитриевой о реальном положении дел на АвтоВАЗе.
События, со слов Галины Дмитриевой, разворачивались следующим образом. 23 мая в газете «Город на Волге» вышла ее статья. 25 мая в 13:30 в ее квартиру пришли
сотрудники милиции Автозаводского района Тольятти и детской комнаты милиции. Они заявили, что дети у нее находятся в антисанитарных условиях и поэтому подлежат отобранию.
Как заявил «СП» Юрий Коротков, независимый журналист, активист той же партии РКРП-РПК, находившийся в момент «штурма» в квартире Дмитриевой, сотрудники милиции отвели его в сторону и прямо сказали: «На АВТОВАЗ не суйтесь!». После этого вначале сама Галина была доставлена для беседы в ОВД Автозаводского района, затем, около 14:20, забрали и детей.
В ОВД Автозаводского района редакции «СП» отказались комментировать ситуацию, но факт изъятия детей подтвердили. Представитель органов опеки и попечительства города, официально также отказавшийся комментировать ситуацию, в беседе с журналистом «СП» сообщил о том, что служба опеки была вынуждена «исправить ошибку милиции».
Сама Галина Дмитриева в момент написания статьи была недоступна для комментариев. О том, что происходит с журналисткой и ее детьми, «СП» рассказал Юрий Коротков, знакомый Галины Дмитриевой:
«СП»: - Что сейчас происходит с Галиной и детьми?
- Только что (около 15:00) Галине отдали второго ребенка, первый – младший - уже находится дома. Очевидно, солидарность людей привела к тому, что с Галиной решили не связываться и детей вернули.
«СП»: - Как и на основании чего милиция изъяла детей 25 мая?
- Это происходило так: 8 сотрудников милиции пришли в квартиру, вывели нас с Галиной на лестницу, потом составили акт о том, что дети находятся одни и без
надзора. На этом основании их и изъяли.
«СП»: - А кто все-таки постановил вернуть детей матери?
Решение о том, чтобы вернуть детей, принимала не милиция, а органы опеки и попечительства. Когда мы туда пришли, там телефон уже разрывался – звонило множество людей, выражали свое возмущение тем, что детей отобрали. Поэтому, видимо, опека испугалась возникающего скандала и приняла решение оставить детей в семье. Хотя это, конечно, еще не конец истории, мы ожидаем новых приключений.
«СП»: - Как вы считаете – Галина пострадала как политический активист?
- Я думаю, что и случай с Галиной, и другие подобные эпизоды – с Лапиными в Москве, с Пчелинцевыми в Дзержинске Нижегородской области – это части одной крупной кампании по изъятию детей от неблагонадежных родителей.
Думаю, что на Галину «наехали» и как на журналистку, и как на политическую активистку – к тому же, это взаимосвязанные вещи: информацию, которая помогла ей написать статью, она получила именно потому, что являлась активисткой.
Напомним, что в начале этого года в Дзержинске Нижегородской области изъяли детей Сергея Пчелинцева и Лидии Бузановой – также активистов левого движения. Формальным основанием для изъятия троих детей – Максима 2006 г.р., Анны 2007 г.р. и Дарьи 2009 г.р. – послужила «экстремальная ситуация», сложившаяся, по мнению чиновников, в семье Пчелинцевых.
Родители и дети, действительно, жили довольно тесно – в одной комнате общежития: у них, по словам одного из изымавших детей, в комнате было «чисто, но слишком бедно». Иными словами, семья находилась в затрудненном материальном положении, но не была маргинальной. В таких случаях должны, по идее, вмешаться органы социальной защиты и предложить помощь – однако речь сразу зашла об изъятии детей.
До этого в подмосковной Балашихе подобному же прессингу подверглась семья еще одних левых активистов, Лапиных. В разговоре с корреспондентом «СП» правозащитник Александр Зимбовский отметил, что давление на детей оппозиционеров в России, похоже, становится правилом:
«СП»: - В чем суть дела Пчелинцевых? Похоже ли это дело на нынешнюю историю с Галиной Дмитриевой?
- Эта история совершенно аналогична тому, что произошло несколько месяцев назад с семьей Пчелинцевых. Это тоже были активисты, организовывали в Дзержинске акции, вели общественную работу. Кстати, одна из организованных ими акций была как раз в поддержку АВТОВАЗа.
На самом деле, конечно, они просто были уже поперек горла местной милиции, и их таким вот образом решили «обработать». Совершенно очевидно, что в обоих случаях налицо ангажированность правоохранителей.
«СП»: - Как сложилась судьба Сергея, Лидии и детей на данный момент?
- Дело Пчелинцевых, после того, как в марте детей вернули родителям, пока идет благополучно: суд в апреле встал на сторону родителей. Это, конечно, хорошо, но это не гарантирует, что и дальше у родителей-активистов всё будет благополучно. Мы видим, что никакой гарантии от того, что придут и заберут детей, у нас нет: «окончательных бумажек» - особенно если речь идет о семьях политических активистов – никто не выдаст.
Отметим, что угрозы в адрес молодых политических активистов, связанные с их детьми, сотрудники силовых ведомств произносили и раньше – так, один из «несистемных» оппозиционеров Самарской области рассказал «СП», что милиционеры не единожды грозили «забрать дочку из сада, пару часиков покататься в машине». «Это, пожалуй, пострашнее такого полуофициального изъятия детей – Дмитриева хотя бы знала, куда бежать и кому жаловаться, а тут вообще была бы чистая паника», - сказал собеседник издания. Впрочем, как подчеркивает активист, всерьез эти угрозы никто так и не осуществил.
В таких условиях ключевым становится вопрос о том, может ли угроза такого «захвата детей в заложники» заставить молодых родителей – оппозиционеров устраниться из политики. Пожалуй, от ответа на этот вопрос зависит как будущее российской оппозиции, так и решение проблемы «ювенальной юстиции». Без которой, как становится очевидно, государство вполне может обойтись – когда силовикам это действительно нужно.